Имя Бориса Эдера давно записано в летопись циркового искусства. Много лет он выступал на манеже, сначала как гимнаст и акробат, а потом как укротитель хищников. В 1932 году в рекордно короткий срок он принял группу львов, приобретенных у немецкого укротителя Карла Зембаха. Эдер стал признанным главой школы советских укротителей. Среди его учеников Маргарита Назарова, Вальтер Запашный, Эльвина Подчерникова. Большинство его последователей придерживались принципов, которые он утверждал в своей работе. Это отказ от нарочитого подчеркивания опасности, создание сюжетной основы номера и новое гуманное направление в области дрессировки хищных зверей. Своими мыслями о профессии дрессировщика Б.Эдер поделился в книге “Мои питомцы”. Обратившись к ее страницам, мы решили предоставить слово Мастеру. Раньше профессия укротителя обычно была, так сказать, наследственной: она переходила от отца к сыну; иногда на этот путь становились люди, в течение долгого времени соприкасавшиеся с животными в качестве ли сторожа, помощника дрессировщика, так называемого берейтора, или кого-либо другого. Судьба мне подготовила другой путь - я сразу вошел в клетку как дрессировщик хищников, но это не значит, что я исподволь не готовился к этой увлекавшей меня профессии. В цирке я выступаю с детства. Став взрослым артистом, начал специализироваться в области воздушной гимнастики. Упражнения воздушного гимнаста требуют смелости, ловкости и силы, то есть как раз того, чего требует и работа укротителя. Я всегда с какой-то завистью смотрел на работу с хищными зверями. Эта область циркового искусства увлекала меня, я мечтал ею заняться, но на приобретение зверей и на их содержание в период репетиций необходимы были большие затраты, а средств у меня не было. В ту пору, когда я только думал о возможности заняться укрощением зверей, у нас в цирках, за исключением Гладильщиков, не было своих, советских дрессировщиков хищных животных. На наших аренах выступали иностранцы, и я, естественно, с горячим интересом наблюдал за их работой, надеясь позаимствовать их опыт. Но такие наблюдения приносили больше разочарования, чем пользы. Конечно, среди иностранных укротителей встречались большие мастера, талантливые артисты, но они составляли исключение.

. Многих из них “загнала” в клетку нужда, они не любили своей профессии, часто ненавидели и даже боялись животных. Группы львов или тигров, с которыми они выступали, по большей части принадлежали крупным циркам или зоологическим садам, которые посылали эти группы на гастроли в разные страны мира. вкусам мещанской публики, укротители должны были работать, как тогда говорили, ‘с кровью”, то есть незаметно для публики во время представления расцарапывать себе руку и размазывать кровь по лицу и костюму, чтобы таким образом вызывать у зрителей страх за укротителя. Вся работа с хищными зверями и за границей, и в наших дореволюционных цирках строилась почти исключительно на подчеркивании опасности, на разжигании инстинктов кровожадности и на весьма дешевых эффектах - выстрелах, горящих факелах и т.п. Так как я одним из первых советских артистов начал работать с хищниками, то мне пришлось много экспериментировать, создавая свой метод работы со зверями. Надо заметить, что обычно укротители вели работу с одной породой зверей. Я же за период своей работы с хищниками имел дело со многими: львами, тиграми, леопардами, белыми и бурыми медведями. Это позволило мне шире экспериментировать и доказало, что найденный мною метод укрощения через ласку неизмеримо лучше, чем старый способ - способ терроризирования зверей. Как много интересного оказалось в моей новой, трудной, чреватой опасными моментами, работе! Моя новая профессия развила во мне и новые качества характера: острую наблюдательность, находчивость, умение ориентироваться в любой обстановке и мгновенно принимать правильное решение. Эти приобретенные мною качества не раз выводили меня из трудного положения. В цирке от зверей требуют многого, а главное - необычайного: африканскому льву предлагается стоя кататься на шаре, бенгальскому тигру - прыгать через обруч, а леопарду - заниматься эквилибристикой. Но то, что кажется необычайным, есть только применение естественных навыков животного в нужной для укротителя зрелищной форме. Нельзя заставлять зверя делать то, значит, надо внимательно изучать жизнь зверей в природных условиях, изучать безусловные рефлексы тех животных, с которыми ведется работа, чтобы на основе этого изучения создавать цирковые номера. Каждое животное имеет свои особые свойства. И только тот может быть назван настоящим дрессировщиком, кто умеет правильно обнаружить эти особенности животного и использовать их, создавая подлинное разнообразие трюков в своем номере И как приятно видеть результаты своего упорного труда, когда совершенно дикие и свирепые хищники постепенно превращаются в послушных, часто ласковых животных, понимающих дрессировщика и охотно исполняющих все его задания. Зритель, конечно, даже не представляет, какой упорный труд, какое длительное терпение, какие огромные усилия прилагаются человеком, чтобы достигнуть результатов в дрессировке.

.