О.А.Кузнецова Предлагаемый материал является наглядным свидетельством времени, отраженным в прессе. При рассмотрении, казалось бы, частного вопроса о Первом Всесоюзном конкурсе артистов эстрады (1939) с позиций сегодняшнего дня, явно прослеживаются определенные закономерности процессов, происходящих в эстраде на разных временных отрезках, общность проблем, периодически возникающих в ней. Бесспорно, фон исторических обстоятельств сильно разнится. Первый конкурс проходил в декабре 1939 г., когда в СССР широким фронтом шли репрессии, Европа уже охвачена войной. Слово становилось опасным оружием, сатира, шутка, острая реприза изгонялись из репертуара, разговорный жанр, да и не только он, подвергались жестокой цензуре. Излишняя социологизация и идеологизация эстрадных номеров - тоже дань времени. В более поздние времена иные исторические обстоятельства создавали, по сути, те же проблемы в эстрадном искусстве. Но конкретный анализ исторического времени не входит в задачу данных хроникальных записей. Они лишь отражают комплекс вопросов, связанных с Первым Всесоюзным конкурсом артистов эстрады, и дают пищу для размышлений об истории развития эстрадного искусства. Лето - самое активное время года для эстрады. Таким было и лето 1939 года. На всех летних концертных площадках столицы шли эстрадные концерты. Бывали дни, когда количество концертов в день исчислялось не десятками, а сотнями. И поэтому лето еще с большей силой обнажало те проблемы, которые с каждым годом становились для эстрады все насущнее. И, прежде всего, это открытие на эстраде молодых сил. В бесчисленных летних концертах перед зрителем представали одни и те же, уже давно знакомые имена. Они кочевали из сада в сад, с одной концертной площади на другую. Новых имен среди них почти не было. На долю этого почти выпало чуть ли не единственное имя молодого артиста, которого сразу же заметили и оценили московский зритель и пресса. Ведет программу новый, молодой, впервые выступающий в Москве конферансье Аркадий Райкин, честь открытия которого принадлежит дирекции эстрадного театра.

. … Конферирует Райкин оригинально, талантливо, скромно, также чуть-чуть застенчиво. У него нет апломба, самоуверенности и осанки . Но о появлении Райкина на московской эстраде - несколько позже. Другая проблема эстрады - оскудение эстрадных жанров. Концерты как две капли воды становились похожими друг на друга и не только потому, что, отыграв в одном месте, артист переезжал в тот же вечер в другое и третье место (что, конечно, тоже создавало похожесть концертов). Более серьезная причина крылась в том, что к концу 30-х годов с эстрады почти пропали жанры, принесшие ей славу. Скучно на эстраде. У наших эстрадников нет вкуса к веселым жанрам . - Это поистине грустная констатация факта для вида искусства, который непременно включает в себя, прежде всего, веселые жанры - сатирические, злободневные куплеты, комические, эксцентрические номера. То, что постепенно завоевывала советская эстрада 20-х годов, за десятилетие оказалось утерянным. Почти совсем исчез куплет, покинула эстраду и эксцентрика, уступая место многочисленным фельетонам и монологам, написанным чуждым для эстрады сухим, казенным языком. Пустоты в концертах стали заполняться артистами различных театров (так называемые совместители ), которые переносили на эстраду отрывки из опер, оперетт, балетов, сценки из спектаклей, часто не учитывая специфики самой эстрады. Такой эстрадный концерт, наполовину состоящий из этих отрывков нашел в это время самое широкое распространение. Нарушалась специфика эстрадного концерта. И естественно поэтому на эстраде стало скучно . В то трагически сложное для страны время 30-х годов все в большей мере сказывался на эстрадном искусстве и давнишний ее бич - репертуарный голод. Эстрада становилась как бы осторожнее, менее злободневной, более обтекаемой. Конечно, все сказанное не могло обнаружиться вдруг, в одно лето 1939 года. Процесс обеднения эстрады шел медленно, и ее уязвимые места становились очевидными и раньше. Но лето 1939 года стало кануном события огромной важности для эстрады.

. Событием этим явилось решение о проведении Первого Всесоюзного конкурса артистов эстрады, назначенного на конец года. Конкурс должен был не только отметить лучших, но и выявить те проблемы, о которых шла речь выше. Это тревожило и самих эстрадников и их руководство. Об этом писала пресса. Этому было посвящено Всесоюзное совещание директоров и художественных руководителей концертно-эстрадных организаций, созванное в Москве 15 июля 1939 года Управлением музыкальных учреждений Комитета по делам искусства при СНК СССР. Здесь говорилось о том, что долгое время эстрада и эстрадное дело было пущено на самотек и оставалось без руководства. Различные эстрадные организации, по существу - прокатные конторы, руководимые часто некомпетентными лицами, существовали раздельно, были разбросаны по всей Москве, и не было единого центра во главе с художественным руководителем, отвечавшим за эстрадное дело. Отмечалось, что творческая работа на эстраде велась самостийно. Режиссура, как правило, случайна. Мало постоянных эстрадных авторов. Говорилось и о том, что отсутствие притока свежих сил на эстраду тоже имеет свою причину: молодые актерские кадры для эстрады нигде не создаются, поскольку нет такого учебного заведения, где могла бы обучаться эстрадному делу молодежь. Сама же Мосэстрада, в систему которой входила Эстрадная мастерская, преобразованная в Художественно-производственную студию с начала 1938 года - это не школа. Если там и проводилась какая-то работа с артистами, так только по усовершенствованию мастерства уже состоявшихся артистов. Эстрада вошла в тот период, когда необходимо было решить ряд назревших проблем. Кое-что в этом направлении к данному времени было уже сделано: к руководству творческой работой были привлечены мастера эстрады, были созданы художественно-репертуарные мастерские. Решение о проведении Первого Всесоюзного конкурса артистов эстрады играло в этой связи огромную роль. На него возлагались большие надежды. Как считал Н.П.Смирнов-Сокольский, он поможет открыть еще не проявившиеся таланты. Он поможет приковать внимание к эстраде самых широких кругов общественности, которая может помочь учреждениям эстрады встать на ноги . Известие о предстоящем конкурсе всколыхнуло всех эстрадников, не только молодежь.

. Это было первое мероприятие такого масштаба, хотя некоторые из артистов были обижены ограничением возраста допускаемых к участию в конкурсе. Но это было, может быть, и справедливо, поскольку весьма остро стоял вопрос о молодежи на эстраде, и конкурс устраивался специально для нее. Эстраде необходимы новые мастера, новые известности - певцы, фельетонисты, рассказчики, танцоры - разъяснял в печати задачи конкурса Смирнов-Сокольский . Конкурс - это переливание свежей крови в изрядно одряхлевшие эстрадные вены . Он должен помочь выявить талантливую молодежь по всей стране, посмотреть свежими глазами на тех молодых, которые уже выступали на эстраде, но не достаточно интересно еще о себе заявили. На страницах журналов и газет в эти предконкурсные дни появлялось много статей наших ведущих мастеров эстрады о состоянии ее к этому времени и прогнозы того, что в этом смысле может дать конкурс. Смирнов-Сокольский и Ильинский, Вл.Хенкин писали о пасынковом положении эстрады в ряду других искусств. О том, что конкурс должен реабилитировать забытые жанры, вернуть эстраде ее злободневность, остроту и веселье. Серьезной озабоченностью о судьбе народного искусства на эстраде пронизана статья И.П.Яунзем . Она писала о трудностях жанра народной песни, о том, что почти совершенно нет исполнителей этого жанра, и возлагала большие надежды на конкурс, так как одним из его разделов было исполнение песен народностей СССР. Мастера эстрады хотели увидеть в молодежи достойную себе смену и передать ей эстафету. Они возлагали большие надежды на то поколение, которое должно было сыграть активную роль в наведении порядка в эстрадном хозяйстве . Подготовка к конкурсу прошла по всей стране. Он всколыхнул, зажег артистов эстрады подлинным энтузиазмом, заставил верить в свои творческие силы. Не меньше волновались и ожидали конкурса эстрадные авторы, произведения которых должны были исполняться на конкурсе. Первый тур проходил на местах, по всем республикам СССР, что имело огромное значение, так как это был смотр сил эстрады по всему Союзу, смотр, который выявлял новые эстрадные кадры в национальных республиках. В состав жюри по этому первому отборочному туру вошли многие деятели советского искусства - артисты и музыканты, композиторы и писатели, балетмейстеры и режиссеры, критики и представители Комитета по делами искусств. Председателем жюри был И.О.Дунаевский. Членами жюри: Н.П.Смирнов-Сокольский, Л.О.Утесов, В.Н.Яхонтов, И.В.Ильинский, Народная артистка Узбекской ССР Тамара Ханум, Народные артисты СССР Бюль-Бюль Мамедов и Куляш Байсеитова, Заслуженные артисты РСФСР А.М.Мессерер, И.П.Яунзем, Р.Г.Корф, Д.Л. Кара-Дмитриев, В.И.Вайнонен, режиссеры Н.В.Петров, Д.Г.Гутман, В.Я.Типот, писатели М.М.Зощенко, В.Е.Ардов, В.И.Лебедев-Кумач, критик С.Д.Дрейден, композитор Д.Я.Покрасс, художественные руководители государственных ансамблей народного танца СССР и УССР И.А.Моисеев и П.П.Вирский и другие. Кроме того, для первого тура в московское жюри входили еще: Народная артистка СССР Н.А.Нежданова, Заслуженные артисты РСФСР Г.М.Ярон, М.М.Яншин, Д.Н.Орлов, В.В.Кригер, Э.Б.Краснянский, Заслуженный артист УССР И.С.Набатов, балетмейстер Р.В.Захаров, писатель А.М.Арго, критик Е.Г.Бермонт и другие. Состав жюри дает возможность понять, насколько серьезным должен был стать этот конкурс. Первый тур конкурса прошло около 1000 эстрадных артистов, и только 250 из них были допущены ко второму туру. На суд жюри в третьем туре вышло немногим более 30 человек . Второй и третий туры проходили в Москве в середине декабря. Ход самого конкурса подтвердил те волнения наших ведущих мастеров за состояние эстрады, которые высказывались ими в преддверии конкурса. И, прежде всего, это удивительное обеднение эстрады в области эстрадных жанров. В основном на конкурсе были представлены три жанра: разговорный, вокальный и танцевальный. Причем именно последний оказался самым сильным местом конкурса, а разговорный - самым дефицитным. Из многих его представителей только 10 человек пришло к третьему туру. Помимо бедности жанров вообще на эстраде на долю разговорного досталась основная доля этого обеднения - отсутствовали сатира и юмор, не было среди разговорников и политических фельетонистов, веселых рассказчиков и куплетистов. Все заполнило Художественное чтение . Кавычки здесь не случайны, так как именно в самом дурном понимании этого термина выступали многие представители разговорного жанра. Художественное чтение становится бичом эстрады. Каждый, кто мог читать вслух, непременно использовал это умение и выходил на эстраду, зачастую просто невнятно что-то проговаривая. Был день, когда из 23 участников первого тура 17 представляли именно такого рода художественное чтение (остальные 6 были вокалисты и факт этот весьма красноречиво указывает на скудость эстрадных жанров) . Конкурс показал еще один из недостатков эстрады - потерю актерской индивидуальности. Анализируя ход конкурса, И.Ильинский отмечал, что исполнение разговорных номеров (во многом это касалось и вокалистов) не оригинально, не самобытно. Часто актеры, боясь идти от себя почти целиком во власти штампа. Поэтому номер теряет свою доходчивость и быстрое эмоциональное воздействие, без чего не может быть эстрады. …Чтение с эстрады, - говорит И.В.Ильинский, - на мой взгляд, доходит только тогда, когда оно ярко индивидуально . Но помимо проблемы исполнительской вставала проблема и репертуара. Во многих случаях именно из-за довольно вялого невыразительного, а иногда просто безвкусного литературного материала того или иного номера его исполнители просто не допускались на следующие туры. Так, многие члены жюри встали в тупик - как поступить с чуть ли не единственными представителями сатирического жанра - исполнителями куплетов Толем и Димом. Эта, не лишенная способностей пара, исполняла такой низкопробный репертуар, что допустить их к участию в следующем туре, несмотря на их способности, не представлялось возможным. По тем же причинам не попали на третий тур исполнители скетчей, так как из большого числа скетчей на втором туре невозможно было отобрать ни одного прилично написанного. Плохой репертуар лишал многих исполнителей не только возможностей участия в следующих турах, но и, вероятно, вообще звания артиста. В некоторых же случаях это был неплохой, но устаревший для эстрады репертуар. Так, признанные исполнители эстрадного скетча артисты Московского театра миниатюр Л.И.Домогацкая и Н.Ф.Тоддес, В.Раузе и О.Александрова выступили со старым репертуаром. Жюри оценило их исполнительское мастерство, но и отметило, что репертуар не дал им возможности попасть на третий тур. А талантливая актриса эстрады, к тому времени давно уже не новичок на ней, М.В.Миронова, вероятно, заняла бы не четвертое место, если бы помимо знаменитой, но уже давно известной зрителю сценки У московского подъезда прочитала что-либо новое. Поскольку Всесоюзный конкурс артистов эстрады, как уже отмечалось, был первыми мероприятием такого масштаба в области эстрады, недочеты в его организации были понятны. Не все республики одинаково серьезно отнеслись к подготовке конкурса. Отсюда, зачастую, устаревший репертуар. Некоторые артисты почему-то изменили своему жанру и выступили в несвойственной их индивидуальности манере. Так, даже уже известный к тому времени куплетист В.Ф.Коралли исполнял не куплеты, а выступил в жанре художественного чтения. Однако, наряду с просчетами, конкурс в значительной мере сыграл ту роль, которую готовили ему его организаторы и те, кто ждал его с нетерпением. Во-первых, он растревожил огромное эстрадное хозяйство, внес в него тот нерв, который как-то начал исчезать. Он заставил эстраду посмотреть на себя критическим оком, вплотную познакомиться с теми бедами, которые в ней произошли. А это уже немало, так как, зная свои недостатки, легче с ними бороться и изживать их. Во-вторых, конкурс заставил серьезно заговорить об эстраде. Как отмечал Смирнов-Сокольский - конкурс это первое подлинно государственное мероприятие по поднятию качества советской эстрады . И, в третьих, конкурс, как этого и ожидали от него, дал ряд новых имен, некоторые из которых затем прочно вошли в историю эстрады как выдающиеся ее деятели. Таким и стал Аркадий Исаакович Райкин. Среди лауреатов конкурса, наряду с уже известными артистами эстрады, оказались и совсем молодые и малоизвестные актеры, которых конкурс выловил из огромной армии эстрадных артистов и открыл их для самого массового зрителя. Премии распределились так: лауреатами Первого Всесоюзного конкурса артистов эстрады, получившими первую премию, стали Д.Я.Пантофель-Нечецкая (Свердловск, вокальный жанр), А.А.Редель и М.М.Хрусталев (Москва, танцевальный жанр), Н.К.Мирзоянц и В.С.Резцов (Москва, танцевальный жанр). Обладателями второй премии были: Годзиашвили (Тбилиси, разговорный жанр), А.И.Райкин (Ленинград, разговорный жанр), М.П.Харитонов и Н.Ю.Тиберг (Москва танцевальный жанр). Третью премию получили А.Я.Гузик (Ленинград, разговорный жанр), В.П.Сергеева и А.В.Таскин (Ленинград, танцевальный жанр), Г.Светланов, Л.Печерский и И.Буренко (Москва, танцевальный жанр), Н.Ушкова (Горький, вокальный жанр). Четвертую премию получили И.Гуния (Тбилиси, танцевальный жанр), К.К.Джапаридзе (Ленинград, вокальный жанр), М.В.Миронова (Москва, разговорный жанр), Реут (Ленинград, разговорный жанр), А.Д.Седлярова и А.П.Смолко (Москва, танцевальный жанр), Сухишвили (Тбилиси, танцевальный жанр), К.И.Шульженко (Ленинград, вокальный жанр), Н.М.Эфрос и П.М.Ярославцев (Москва, разговорный жанр). Пятой премией отмечены были: Долидзе (Тбилиси, разговорный жанр), А.С.Погодин (Москва, вокальный жанр), Э.Я.Пургалина (Ленинград. Вокальный жанр), Тальшинский (Баку, вокальный жанр), А.Тимофеева-Богданова (Москва, танцевальный жанр). Жюри присудило еще ряд почетных дипломов некоторым артистам, среди которых была А.Фомичева (Москва, разговорный жанр). Конечно, с позиций нынешнего времени, видеть в списках лауреатов 2-й премии А.И.Райкина, а 4-й - М.В.Миронову и К.И.Шульженко, корифеев нашего эстрадного искусства, поднявших в свое время его планку на достойную высоту - грустно, если не сказать даже, смешно. При том, что многие из лауреатов первых премий канули в вечность, и их имена никогда более не возникали. Однако, с фактами не поспоришь. Так было. Нельзя сказать, что конкурс открыл совсем никому неизвестного молодого актера А.И. Райкина. Еще до конкурса Райкин, будучи артистом Ленинградского театра им. Ленинского комсомола, начал выступать на эстраде. Сначала он выступал перед детьми с конферансом и интермедиями. Кое-что он сохранил еще из своего школьного репертуара, где ни один праздник не проходил без его участия. Уже тогда, в школе, а позже на эстраде он владел удивительным качеством - быть простым и веселым собеседником своего зрителя. А поскольку этот первый его зритель был еще и маленьким, то артист придумывал для него интересный поворот даже самой крохотной интермедии, чтобы это было не просто доходчиво, но и смешно. Поэтому в каждом номере Райкин искал особую характерность, чтобы его конферансье не просто объявлял номер, а представлял собой какую-то запоминающуюся фигуру. Вот, скажем, выхолит он на эстраду, начинает объявлять номер, и вдруг у него изо рта выскакивает красный шарик, который как оказалось, мешал ему говорить. Он подхватывает его и зажимает между пальцами руки так, что зрителю виден шарик. Райкин снова начинает говорить, но уже второй шарик не дает ему продолжать. Тут уж актер несколько смущается и даже теряется, но отправляет и этот шарик по соседству с первым. Но новый шарик вновь не давал ему говорить. Так происходило до тех пор, пока четыре шарика не водворялись в руке с растопыренными пальцами, между которыми они и находились. Все эти действия Райкин сопровождал презабавной мимикой, жестами рук, головой, разным выражением глаз. Это был шуточный номер, отличная пародия на старый фокус, но который вызывал улыбку зала, рождал тот тесный контакт, который всегда устанавливался у артиста с залом. Позже Райкин начал конферировать в концертах для взрослых и вскоре совсем ушел на эстраду. Так что ленинградский зритель в той или иной мере был уже знаком с Райкиным-эстрадником. Но вот для столичной публики он был еще новичком. И поэтому появление его в летней Москве перед конкурсом сразу же было замечено и зрителем и прессой. Еще до его участия в конкурсе газеты прочили ему большое будущее. Москва сразу же оценила его яркую индивидуальность. В его выступлении было явно заметно, что он вступает в бой с установившимися шаблонами конферирования. …То, что делает Райкин, приятнее зрителю, чем затасканные, часто сомнительные, унылые остроты, какими еще пользуются многие наши конферансье . При том общем положении на эстраде тех лет с молодежью и при той нивелировке, которая происходила с эстрадными артистами, появление артиста с ярко выраженной своеобразной манерой исполнения было явлением. Поэтому вопрос о присуждении Райкину второй, а не первой премии даже оговаривался некоторыми критиками в прессе. Критик Е.Бермонт, сам член жюри, считал, что жюри поскупилось на первую премию. Райкин, по его мнению, одаренный, умный, тонкий эстрадник, и он вполне имел право на первую премию, никому не присужденную в разговорном жанре . На конкурсе Райкин исполнял несколько вещей, в том числе еще школьную свою пародию, сделанную на тексте пушкинского Узника . Артист представлял зрителю, как бы исполнили это произведение актеры различных жанров. Поначалу жюри показалось слишком смелым для пародии использовать пушкинский текст. Но такт и вкус, которыми обладал Райкин, позволили ему избежать прямолинейности и грубости в работе над этим текстом и заставить жюри от души смеяться над остроумно сделанной и не всегда просто лишь смешной пародией. Здесь был и знаменитый , уже успевший утомить членов жюри, а потому хорошо ими узнанный представитель художественного чтения . Райкин сумел очень точно дать такой собирательный портрет чтеца . Отсутствие хоть каких-либо чтецких способностей он прикрывал очень громким голосом, ложным пафосом и многозначительными, но ничего не значащими жестами. Здесь была и пародия на современный балет. И это уже было не просто смешно, а остро и зло, а, главное, актуально, поскольку танец в балете балетмейстеры пытались целиком заменить пантомимой. Райкин выходил в балетной пачке, одетой на его обычный костюм, изображая приму-балерину. И, встав в исходную первую позицию, она начинала танцевать балет на тему Узник . Выглядело это так: - Сижу…- начинал чтение артист и менял первую позицию на третью, низко при этом приседая, - за решеткой … - продолжал он, и средний и указательный пальцы обеих рук складывались крест-накрест, - … в темнице…- широкий жест, и руками он закрывал глаза - …сырой…- выразительный плевок в сторону . После окончания номера артист в образе балерины делал поклоны и реверансы и, мелко семеня ногами, удалялся за кулисы. Другой пародией, которой Райкин завоевал симпатии жюри и зрителей, была сценка Чарли Чаплин , которую он исполнял в сопровождении песенки на музыку из кинофильма Новые времена . И особенно хорош Райкин был в номерах конферанса, где как раз и проявилось то новое, что так покорило московского зрителя. Это был рассказ Мишка , который артист взял когда-то из журнала Костер и читал его с эстрады детям. Этот юмористический рассказ очень прост по сюжету. Мальчик получил в подарок от своего дяди полярника белого медвежонка. Медвежонок прижился в доме, вырос, и вот однажды бабушка мальчика, возвратившись домой, застала такую картину: на шкафу сидит неизвестный и дрожит, а перед ним медведь, который пристально за ним наблюдает. Незнакомец оказался вором. Этот непритязательный рассказ, сам по себе смешной, дал основание артисту сделать из него ряд веселых номеров. В качестве конферансье он не только читал рассказ, но и показывал как этот номер объявил бы тот или иной, придуманный им персонаж. Вот здесь-то впервые мы и столкнулись с Райкиным-трансформатором, с его масками, которые с того времени прочно вошли в его репертуар в театре миниатюр. Это были докладчик-звонарь, объявляющий номер на пафосе пустых слов, цирковой шпрехшталмейстер, произносивший текст на иностранный манер, искажая даже имя артиста - Аркадий Райкин, лжеученый-пушкиновед, критик, обыватель. Облик Райкин менял молниеносно, надевая то седой парик, то очки с носом, то еще какую-нибудь деталь. Обыватель был у него суетливый, лохматый, объявляя номер, он очень спешил в магазин - а вдруг там что-нибудь дают . На этот случай при нем всегда была продуктовая сетка. Он все время повторял: Авось дадут…авось дадут. Вот всегда при мне и авоська… . Именно после этого номера слово это стало ходовым. Конкурс выдвинул Райкина в первые ряды артистов советской эстрады. Райкин - это настоящая советская эстрада. Его веселый и злой номер имеет синтетический характер. Тут и прекрасное, весьма своеобразное, этакое лукавое чтение, и грандиозно-искристый конферанс, и фельетон, и блестящее искусство маски и пародии . Из других представителей разговорного жанра, получивших одобрение жюри, успешно выступили Мария Миронова (о ней ужа шла речь выше) и Анна Гузик. Незадолго перед конкурсом на летних площадках Москвы гастролировал еврейский театр оперетты, возглавляемый замечательной артисткой, каких в этом жанре у нас мало . Этот театр сыграл несколько оперетт силами всего шести человек. В этом театре не было ни хора, ни балета, спектакли шли в грубых, аляповатых декорациях. И, тем не менее, театр доставил зрителю много радости. В спектаклях было настоящее искусство, крепкий ансамбль, душой которого действительно была замечательная актриса Анна Гузик. Выросшая в некогда популярной семье еврейских актеров, она унаследовала от семьи лучшие традиции комедиантов старой еврейской сцены, сочетая в себе эти традиции с культурой современного театра. Искусство этой актрисы синтетично - она великолепно пела и танцевала, отлично владела техникой речи. Во всех образах, созданных актрисой, наряду с высоким профессионализмом, была огромная доля непосредственности, задушевности и лирики. Все ее роли пронизаны драматическими, романтическими, лирическими мотивами. Особенно хороша Анна Гузик была в роли официантки Бейлке в одноименной оперетте. Здесь с особой силой сказалось ее лирическое дарование драматической актрисы. Трудно было забыть ее улыбку сквозь слезы, которая была лейтмотивом всего спектакля. И еще одним, удивительно нужным для эстрады качеством обладала Анна Гузик: умением трансформироваться и молниеносно перевоплощаться из одного образа в другой. Этому научил ее театр, состоявший всего из шести человек (а в последующее время, то есть в 60-х годах, в ее театре было всего четыре человека), театра, ставящего спектакли-обозрения. Эти качества она использовала в своих сольных эстрадных выступлениях. Поэтому присуждение Анне Гузик третей премии на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады было актом признания ее великолепного таланта. Надо сказать, что количеством премий жюри не обласкало разговорный жанр. Всего шесть премий и несколько почетных дипломов - довольно малое число для ведущего жанра эстрады. Не присуждение первой премии за этот жанр, вероятно, служило воспитательным моментом в назидание жанру вообще, который всегда отставал . Но все премии, полученные исполнителями этого жанра, оказались в руках интересных, уже известных, или только подающих надежды артистов эстрады. Хорошо заявила себя на конкурсе Грузия. Из шести премий две получили ее представители - Годзиашвили и Долидзе. К сожалению, ничего не известно о том, что они исполняли на конкурсе, но присуждение им премий свидетельствовало о развитии эстрадного искусства в национальных республиках. Очень хорошо показались на конкурсе артисты эстрады Н.Эфрос и П.Ярославцев. Их выступление развеяло ту скуку на эстраде, о которой писал Игорь Ильинский. Они удачно нашли свой репертуар и свою манеру исполнения, синхронно читая в очень быстром ритме детские стихи, органично сочетая чтение с точно выбранными мимикой и жестами. В их исполнении детские стихи С.М.Михалкова Упрямый Фома и Про книжки прозвучали свежо, остро, умно. Скажем, в стихотворении о неряшливом мальчике, который не бережет книги, артисты нашли точное образное решение этих покинутых неухоженных книг. Они, еле волоча ноги, прихрамывая, двигались к краю рампы. И голоса их в этот момент звучали жалобно, словно это причитали искалеченные книжки. В луч прожектора, которым был конкурс, попали и другие новые имена для эстрады - Реут из Ленинграда и А.Фомичева, артистка Центрального театра Красной Армии, которая удивительно свежо и эмоционально прочла рассказ М.Горького Девочка и задушевно и искренне исполнила рассказ Паперной Андрюшка . Этой актрисе пресса тоже прочила перспективное будущее. И все-таки вокальный жанр получил большее количество премий, чем разговорный. Здесь, как и в разговорном жанре, критика отмечала неудовлетворительное состояние репертуара исполнителей, а, в связи с этим, и большую схожесть их манер исполнения. Как правило, новые интимные и лирические песенки, звучавшие на конкурсе, настолько были похожи друг на друга, что и отличить исполнителей иногда не представлялось никакой возможности. Но и здесь оказалась талантливая молодежь, которая неплохо заявила о себе не только в своих исполнительских качествах, но и продуманном, умно подобранном репертуаре. Как всегда, отлично выступила уже хорошо известная зрителю К.И.Шульженко, значительно отличалась от своих коллег исполнительница цыганских романсов Кэто Джапаридзе, в исполнении которой не было псевдоцыганского надрыва, и при не очень большом голосе она покорила слушателей культурой исполнения романсов. Но особенно большой успех выпал на долю молодой, никому не известной певицы из Горького Наталии Ушковой. Пожалуй, она единственная имела свой репертуар. Она исполнила две песенки горьковского композитора Махлина и старинный русский романс Уголок . Ушкова обладала прекрасным чистым голосом приятного тембра. Исполнение ее отличали мягкость и лиричность. Критика отмечала, что сейчас нет ни одной такой исполнительницы романсов, как Наталия Ушкова. Ей свойственна душевная теплота, трогательность, отличное владение жестом и голосом. Всеми этими качествами она напоминала манеру исполнения песен знаменитой А.Д.Вяльцевой . Лучшими в этом жанре оказались и А.Погодин, Э.Пургалина, Тальшинский. Особняком стоит обладательница первой премии Дебора Пантофель-Нечецкая. Она по праву завоевала ее. Исполнение ею Соловья А.А.Алябьева стало сенсацией для Москвы. Ее сравнивали с итальянкой Гали Курчи. Ее исполнительской манере были свойственны прозрачная чистота, инструментальность звука, приятный, мягкий тембр голоса, широта диапазона - от до в нижней октаве, до фа-диез и проходящего соль в верхней, - устойчивое свободное дыхание, изящество подачи музыкальной фразы, умение вскрыть и донести до слушателя самую сущность произведения, мысль его автора 19. Это была действительно прекрасная певица, но, можно считать, что став лауреатом Всесоюзного конкурса артистов эстрады, она практически не была ее представительницей. По складу своего дарования она была оперной певицей, пела в Свердловском оперном театре ведущие партии в операх Риголетто , Лакмэ и других. Только в силу грустных личных обстоятельств она не смогла приехать в Москву в 1938 году на конкурс вокалистов и певицу уговорили принять участие в эстрадном конкурсе. Но эстрадной певицей актриса после этого не стала. Она вошла в оперную труппу Большого театра и на эстраде выступала так же, как многие деятели нашего театра выступают иногда в смешанных концертах. И, наконец, наиболее широко представленный в конкурсе танцевальный жанр тоже дал немало премий - 9. Среди получивших эти премии были и те, кто уже прославился на эстраде, и те, о которых до конкурса почти никто не знал. Анна Редель и Михаил Хрусталев получили на конкурсе первую премию. Уже в конце 30-х годов они были хорошо известны не только московскому зрителю. К этому времени они танцевали на эстраде уже 12 лет и создали 38 разнообразных хореографических номеров. В их номерах всегда был интересный сюжет, сложный по комбинациям выразительный рисунок, сочетание различных жанров - от акробатической эксцентрики до лирики. Эта пара отличалась удивительной слаженностью, пластичностью. К конкурсу артисты подготовили новый, акробатическо-игровой танец на музыку И.Штрауса. Эта была смешная, легкая и изящная сценка. На катке катается прекрасный конькобежец. Все у него получается красиво и ладно. Он любуется своим умением. Но неожиданно его сбивает с ног еле держащаяся на льду девушка. Конькобежец раздосадован, ему помешали, но девушка хороша собой, и он тут же забывает обиду и предлагает ей свою помощь. Она принимает предложение и вот уже снова она барахтается на льду. В номере было много забавных сценок и сложных, отлично выполненных трюков. В конце пара пришла к полному взаимопониманию и в слаженном танце показала грациозные па фигуристов на льду. Этот номер, как и все, что делали артисты на эстраде отличался удивительной филигранной работой исполнителей. Среди представителей танцевального жанра тоже много было повторов, эстрадный танец иногда подменяла чистая акробатика. Но лучшие представители продемонстрировали многообразие этого жанра. Так, хорошо известная на эстраде танцевальная пара Нина Мирзоянц и Всеволод Резцов, тоже получившие первую премию, выступили в свойственной им эксцентрической манере. Артисты исполнили сценку Две семьи , где в первом эпизоде они представляли благополучную супружескую пару какого-нибудь европейской страны, вышедшую в воскресный день на прогулку. Но вот беда - у них на руках грудной ребенок, который отвлекает их, мешает насладиться прогулкой. И они, не зная, как от него избавиться, начинают перебрасывать его друг другу. Второй эпизод как бы противопоставлялся первому. Здесь тоже была пара - молодой краснофлотец с женой на прогулке. У них тоже ребенок. Но он им не мешает. Они оба развлекают его, когда он плачет, исполняя перед ним затейливые веселые танцы. Этот, несколько лобово решенный сюжет, был блестяще поставлен балетмейстером Г.А.Шаховской и виртуозно и темпераментно исполнен молодыми танцовщиками. Кстати, этот номер, как и другой лирический танец Расставание , исполненный тоже ставшими лауреатами конкурса А.Седляровой и А.Смолко, показал, как важен для эстрады режиссер. Последний номер был поставлен кинорежиссером С.И.Юткевичем и балетмейстером П.Е.Кретовым. Эти и другие лучшие номера конкурса сильно отличались от часто кустарно, а иногда и лобово сделанных других номеров. Примером последнего была хореографическая сценка о событиях на озере Хасан, где средствами хореографии постановщики пытались довольно топорно отобразить политические события. Все танцевальные номера, представленные на конкурсе, отличались одной особенностью - тяготением к сюжету. Это заметно и в номерах, о которых уже шла речь выше, и в веселой сценке из недалекого прошлого армянского народа, исполненной отличными московскими танцорами Г.Гаспарян и С.Лалаевым. В исполненной ими сценке из кинофильма Пэпо удачно сочетались театрализация и подлинно народный армянский танец. Сюжетными были танцы Хищная птица и Танец змеи другой танцевальной пары из Ленинграда Сергеевой и Таскина. Конкурс открыл широкой эстраде новые имена эстрадных танцоров - А.Тимофеевой-Богдановой, исполнительницы цыганского фольклора, исполнителей огненных грузинских плясок И.Гунии и Сухишвили. Большим событием для танцевального жанра оказалось появление двух замечательных талантливых весельчаков на эстраде - М.Харитонова и Н.Тиберга. Это оказалась на редкость изобретательная остроумная комическая пара. В их танцах и песенках присутствовала эстрадная выдумка, юмор. Итак, Первый Всесоюзный конкурс артистов эстрады дал эстраде новые имена, по которым она давно уже стосковалась. Одни, как Райкин, Фомичева пришли из театра. Других эстраде подарила самодеятельность (Гаспарян и Лалаев), третьи неожиданно громко заявили о своем существовании, как это сделала Ушкова. Конкурс не только выявил новые актерские силы, но и вывел их на большую творческую дорогу. Так, Ушкова обрела свой дом в Московском государственном театре миниатюр, где она с успехом выступала в целом ряде эстрадных программ. Там же выступал и Райкин в нескольких миниатюрах, а затем вскоре создал свой Театр миниатюр (в Ленинграде), который в дальнейшем завоевал признание во всем мире благодаря огромному таланту его создателя. Конкурс привлек к эстраде общественное внимание. Наконец-то эстраду не только ругают, но и начинают заботиться о ней - скажет мастер эстрады Вл. Хенкин . Действительно, эстраде стали уделять внимание. Первые знаки этого проявились в том, что Комитет по делам искусств при СНК СССР наметил ряд мероприятий по укреплению советской эстрады и упрочению ее положения в ряду других искусств. Прежде всего - это ежегодное участие эстрады в Декаде советской музыки и эстрады (раньше существовала только Декада советской музыки ). В новом концертном зале на площади Маяковского было решено оборудовать специальное помещение для вечеров московской эстрады. При эстрадных организациях Москвы и всех союзных республик было намечено создать художественно-производственные мастерские для подготовки репертуара и новых эстрадных номеров. К участию в них предполагалось привлечь крупных композиторов, писателей, поэтов. В работе художественных советов, которые открываются при эстрадных организациях примут участие ведущие мастера эстрады. Не забыт был вопрос и о подготовке молодых эстрадных кадров. С этой целью пересматривались планы учебных заведений. Решено было создать эстрадные отделения в ГИТИСе, Московской консерватории, Московском хореографическом училище и Московском техникуме циркового искусства. Кроме того, было принято решение регулярно проводить конкурсы артистов эстрады. Программа была намечена обширная. Сразу же приступили и к ее реализации. Уже летом 1940 года был образован Художественный совет Всесоюзной студии эстрадного искусства под председательством Н.П.Смирнова-Сокольского. В него вошли М.Н.Гаркави, В.Е.Ардов, Р.В.Зеленая, И.С.Набатов, Д.Л.Кара-Дмитриев, С.В.Образцов, В.С.Поляков, Л.О.Утесов, Вл.Я.Хенкин, С.И.Юткевич и др. 16 ноября 1940 г. открылась Декада советской музыки и искусства . Поступило свыше 150 заявок от артистов, желавших в ней участвовать. Всеми деятелями советской эстрады это событие воспринималось как праздник. Впервые советская эстрада в какой-то мере официально признается равноправным членом многообразной семьи советского искусства . К Декаде готовились уже более тщательно, чем к конкурсу, прежде всего в отношении репертуара. Знаменательным фактом для эстрады стало сотрудничество с ней мастеров большой литературы. Н.Ф,Погодин написал скетчи, В.П.Катаев - куплеты, Г.Е.Рыклин - фельетон, В.И.Лебедев-Кумач, А.Л.Барто и Е.А.Долматовский - песни. Такого еще год назад на эстраде не было. На 23 июня 1941 г. в Москве было запланировано открытие Второго Всесоюзного конкурса артистов эстрады. Но состояться ему в этот срок было не суждено. Также как и реализация других мероприятий по укреплению советской эстрады отодвинулась теперь уже надолго. 22 июня 1941 года началась война, а с ней и новый этап в истории советской эстрады. P.S. Истинные художники всегда жаждали перемен к лучшему на эстраде. Тому свидетельством служат и их высказывания, приводимые в данном материале. Они хотели официального признания эстрады, обогащения ее жанровым многообразием, полноценной литературой. Они возлагали большие надежды и на Конкурс. Однако, как объективные, так и субъективные обстоятельства времени, рождали конфликт между чаяниями художников и конкретной реализацией их чаяний. И, тем не менее, удавалось кое-чего добиваться. Итоги Первого эстрадного конкурса при всех его издержках - тому доказательство. ПРИМЕЧАНИЯ: