На страницах журнала «Советский цирк» не раз публиковались высказывания различных авторов по поводу cлова и образа в условиях современного цирка. Хочется в качестве любителя цирка поделиться своими последними наблюдениями...

На мой взгляд, кое-кто из коверных, буффонадных клоунов, музыкальных эксцентриков и инспекторов манежа разговаривают на манеже слишком уж просто, обыденно. Дело не только в плохой дикции многих исполнителей. Часто речь артистов бедна интонационно, не блещет красками.

Можно    привести    несколько    примеров.

Коверные Фридман и Рябов исполняют немало разговорных реприз. В течение всего вечера с манежа звучит скучный диалог, лишенный нюансов и цирковой выразительности. От их выступления веет скукой, пожалуй, даже равнодушием.

А вот клоуны Антонов и Бартенев нашли свой особый, клоунский язык. Антонов умеет спросить, Бартенев умеет ответить...

Голос Карандаша можно узнать среди самой разноголосой толпы. По-своему разговаривают заслуженные артисты РСФСР Борис Вяткин, Константин Берман, артисты Юрий Никулин, братья Ширман, Юрий Котов, Евгений Бирюков и т. д. Все они явно стремятся к тому, чтобы зрители, покидая цирк, помнили образ, интонации, рисунок речи полюбившегося  им клоуна.

Способный коверный Петр Кукушкин делает попытку разговаривать, как ему, вероятно, кажется, смешным «цирковым» языком, но это у него не получается — артисту не хватает помощи опытного режиссера-педагога.

По-настоящему хорошо держится в манеже сатирик Владимир Гурский. Сразу чувствуется: вышел артист, уверенный, что голос его донесется до самых последних рядов. Он ни минуты не стоит на месте, он обращается ко всем присутствующим в цирке. Гурский настоящий цирковой сатирик, именно цирковой.

Пока коверные Девяткин и Кружков действуют, все обстоит в общем хорошо, но стоит им заговорить, сразу же становится скучно, ибо речь их почти не отличается от диалога людей обычных, не артистов. Образно выражаясь, она не имеет своей цветовой гаммы.

Маловыразительно разговаривают многие белые клоуны и инспекторы манежей. Невольно вспоминается яркая, выразительная речь таких белых клоунов, как Роланд, Н. Дмитриев (Ллойд), Д. Альперов, инспектор манежа Н.  М. Костромин...

Среди «рыжих» отлично, по-клоунски, и в то же время всегда мягко разговаривает Николай Лавров. До сих пор многие помнят, как Лавров говорил в пантомиме Афиногенова и Бурского «Трое наших»: «Уже дождичек поше-о-ол...»

Запомнился мне и другой представитель клоунады — Михаил Колядин. Его простая фраза «Я здесь!..» всегда вызывала улыбку зрителей. Конечно, образ того или иного клоуна должен держаться не на отдельных фразах —  вся   его   речь   должна  быть   какой-то особой, если хотите, романтичной — цирковой. Слово и образ должны быть неразрывны. Не должен и не может клоун говорить вне своего образа.