Клоуны у ковра достигли больших успехов, некоторые из них по праву заняли ведущее положение на цирковых аренах.

Среди коверных клоунов, как звезда первой величины, долго сияло имя Карандаша. Создатель этого образа Михаил Румянцев талантливо сочетал в своем персонаже черты обыкновенного человека с остротой цирковой буффонады.

Заслуга Карандаша перед нашим цирком не только в том, что он создал новую маску современного клоуна, но и в создании реприз,  лучшие из которых хочется  назвать классическими.

К сожалению, за последние годы Карандаш создает мало нового и в старом менее ярок и органичен, чем прежде. Об этом следует сказать в интересах самого артиста.

Большие заслуги перед советским цирком имеет К. Берман, разносторонний мастер цирка. Берман играл  молодого,  может быть излишне самоуверенного человека, смело вступающего в соревнование с прославленными гимнастами, акробатами, жонглерами и наездниками и нередко выходящего победителем.

Он изобрел ряд новых интересных реприз. Похвально его частое обращение к современной теме.

Борис Вяткин также создал ряд интересных злободневных номеров. Он широко использует в своих выступлениях слово, музыку и приемы буффонады.

Интересно, как своеобразные цирковые конферансье, работают братья Александр, Михаил и Роман Ширманы.

Всегда любопытно проводят свои номера Антонио и Шлискевич. Особенно любопытна маска Шлискевича — человека с замедленными движениями, с руками и ногами гипертрофированных размеров. Действия Шлискевича всегда осмысленны и логичны, но это эксцентрическая логика упрямца, недалекого, хотя и убежденного в своей правоте человека.

За последнее время выдвинулся коверный Василий Байдин. Мне представляется, что этот талантливый актер и профессиональный музыкант, освоивший ряд цирковых специальностей, встал сейчас в ряд с лучшими коверными советского цирка. Удачно пародируют цирковые номера Василий  Мозель и Онисим Савич. Жаль только, что в их репертуаре преобладают старые репризы. Особого внимания заслуживает творчество Олега Попова, приобретшего мировую известность. Олег Попов — отличный эквилибрист, незаурядный жонглер и акробат и, в первую очередь, яркий комик. У него в высшей степени выразительно не только лицо, но и все тело. Попов — талантливый мастер цирковой пантомимы. К достоинствам артиста надо отнести его безупречную   ритмичность и  подлинную  музыкальность. Каждая делана до конца.

Интересна и своеобразна маска этого клоуна, в создании которой активное участие приняла художник А. Судакевич. Олег Попов играет простого паренька, может быть, участника рабочей самодеятельности. В кружке ему поручили выступить в роли клоуна — он это с удовольствием делает. Отсюда его непосредственность, очень милая старательность, лиричность, необычная для клоуна простота и та солнечность, о которой говорили, кажется, все критики. Отсюда и тот не совсем обычный, я бы сказал, сборный костюм клоуна, в котором Попов выступает.

Размышляя о будущем Попова, хочется посоветовать ему и тем режиссерам, которые с ним занимаются, задуматься над психологической разработкой его маски и исполняемых сценок. Мне кажется, что иногда этого не хватает.

Следует отметить деятельность таких коверных, как Юрий Котов, Георгий Ка-рантонис, Евгений Бирюков, Василий Орлов и Иван Тряпицын, Эдуард Середа, Иван Девяткин и Евгений Кружков, Алексей Казаченко, Петр Тарахно и Евгений Мочалов, по-своему борющихся за утверждение принципов новой, советской клоунады.

Художественное оформление стало за последние годы неотъемлемым компонентом циркового представления. Приход в цирк видных мастеров театрально-декоративного искусства и многолетний труд художников, таких, как Л. А. Окунь, А. П. Фальковский, В. В. Сахновский, — прочно связавших свое творчество с цирком, — придали новое качество изобразительной стороне представления. Теперь редко можно встретить рецензию на цирковую программу, в которой не упоминалось бы о художнике.

Но все же с костюмами клоунов дело обстоит неблагополучно. За последнее время клоуны все чаще выполняют в одной и той же программе самые разнообразные функции. Они выступают и с сольными репризами в паузах, и в различных сценках, и в маленьких клоунадах. Поэтому клоун стремится получить костюм по возможности нейтральный, и внешний вид клоуна становится ма­ловыразительным.

Жаль, что режиссер редко участвует в поисках изобразительного решения клоунского - образа. Сам же артист не всегда правильно оценивает значение грима и костюма, вызывающих у зрителя с первого же появления клоуна на манеже симпатию или антипатию к нему.

Едва уехав из Москвы, клоун исчезает из поля зрения художника. Не придавая большого значения костюму, а иногда и не обладая хорошим вкусом, клоун надевает случайно приглянувшийся ему пиджак, первые попавшиеся ботинки. Этим он снижает силу своего воздействия на зрителя.

Костюм и грим Виталия Лазаренко были найдены художником Б. Эрдманом после продолжительных совместных поисков. Найденное в немалой степени предопределило и многие актерские удачи прославленного клоуна.

Наши художники приобрели немалый творческий опыт в создании клоунского костюма. Артист не имеет права пренебрегать плодами этого опыта.