После гастролей в Советском Союзе и Китае артисты французского цирка возвратились на родину. Они показали нам программу большую, разнообразную и хорошо подобранную — в этом сказался вкус художественного руководителя труппы г. Жиля Маргаритиса и режиссера г. Пьера Леконта. Программа шла в хорошем темпе, почти без пауз, а когда они все-таки возникали, их успешно заполняли музыкальные эксцентрики Сиполо, продемонстрировавшие ряд новых для нас инструментов, основанных главным образом на принципах ксилофона. Выступления Сиполо, одетых в традиционные клоунские костюмы, придавали всему представлению какую-то особую лирику и романтичность. Из номеров мне больше всего понравился воздушный полет в исполнении артистов Ализе, особенно ловитор Жак Николе. Я уже слышу возражения: наши полетчики исполняют трюки более сложные. Да, это верно! Но ведь в цирке не все сводится к трюкам. Зато номер Ализе отличает необыкновенная чистота исполнения, та свобода демонстрации трюков, которая доступна только настоящим мастерам. Можно любоваться тем, как вольтижер Пьер Ализе делает пируэт, возвращаясь от ловитора на качающуюся трапецию, как он приходит на мостик, как легко выкручивает два с половиной сальто-мортале и успевает разгруппироваться, прежде чем его поймает ловитор. А разве не привлекательно, что ловитор взбирается наверх по канату, образуя при этом телом и ногами прямой угол (преднос). А как легко и свободно делает он на трапеции стойку и передний бланж! Достойной их партнершей является молодая гимнастка Марица Танз. Еще одно качество: прежде чем полетчики достигали рук ловитора, мы видели их тела в воздухе, и это придавало полету особую выразительность. Ю. С. Рябиник, руководитель одного полетов, ритет для меня очень высок, объяснил, что это достигается тем, что трапеция ловитора несколько более опущена, чем это бывает в наших цирках. Если это так, то над этим стоит подумать, эффект это дает большой. Из традиционных цирковых номеров от­мечу жокея Дани Ренца. И он по трюкам уступает нашим лучшим жокеям, собран­ным в труппах Сержа и Соболевских.

. Но зато у Ренца большая пластическая выра­зительность. Ренц исполняет сальто-морта­ле на спине галопирующей лошади, он де­лает его не очень-то уверенно, ошибки здесь не редки, но прыгает артист высоко и трюк подает умело. Удачен финал номера, в ко­тором соединяются прыжки на лошадь и с лошади с арабскими колесами, исполняемы­ми на земле. Такое сочетание придает фи­налу динамичность и своеобразие. Г-жа Сабина Ранси показала высшую школу верховой езды. С точки зрения трю­ков и здесь мы не увидели ничего необык­новенного, но она сидела в седле уверенно, ее движения, при помощи которых она на­правляла лошадь, были мягки и элегантны, и это не могло не привлекать внимания к номеру. Высокой похвалы достойна работа дрес­сировщика обезьян Капеллини. Артист на­ходится в центре арены, и создается впе­чатление, будто он не вмешивается в дей­ствия шимпанзе, что они асе делают сами. Надо внимательно просмотреть номер не­сколько раз, чтобы обнаружить, как ловко и умело направляет дрессировщик действия своих питомцев. Всякий, кто соприкасался с обезьянами, знает, что это нервные, злые и коварные животные. Здесь же обезьяны без клетки и поводка выходят на арену, одна из них ходит даже по барьеру в метре от зрителей первого ряда. Питомцы Капеллини пародируют быт и нравы людей: обезьяна качает на качелях свою возлюбленную, они сидят за столиком в кафе, ездят на автомо биле, пытаются его починить, когда он пор­тится, а потом увозят за кулисы; они тан­цуют танго и «яблочко», бегают на лыжах и готовятся к подводной охоте, для чего надевают маску и ласты. Это и удивитель­но, и смешно, и трогательно. 1. 2. 3. 4. 5. 6.

. 7. 8. 9. 10. 11. 12. Фото Е. Дона Капеллини умеет ироническим движе­нием, жестом, улыбкой оттенить действия животных и одновременно выразить к ним свое отношение. Все перечисленные номера отличаются высоким артистизмом, и артистизмом не внешне, а, так сказать, вытекающим из трюкового номера. Номера хорошо продуманы и компози­ционно четки. Например, Ренц, окончив трюк, раскланивается, а его помощница от­ходит к барьеру, становится рядом с ло­шадью. И это сочетание наездника, как глав­ного персонажа, находящегося в центре, дрессировщицы и лошади как своеобразного фона для него очень эффектно и в то же время органично для номера. Над компози­цией номеров следует чаще задумываться и нашим режиссерам. Жонглеры Риверос исполняют два слож­ных упражнения. Одно из них такое: артист, стоя на голове, вертит ногами обручи и одновременно жонглирует тремя булавами; другое упражнение — артист делает на пра­вой руке стойку на проволоке, а левой ру­кой и ногами вертит зонты. Но в этом но­мере сложные трюки перемежаются с до­вольно примитивными (различные перекид­ки), а главное — в нем нет композиционной целостности. Артисты, показывая свои до­стижения, как бы говорят: мы умеем делать и то, и другое, и третье, но единого номера при этом не получается. Пожалуй, роликобежцы Виллерс не име­ют себе равных в наших цирках, их трюки и темп, в котором они их демонстрируют, поразительны. Есть в их номере и комиче­ские элементы.

. Но нельзя не обратить вни­мания на следующее. Во время стремитель­ного кружения голова партнерши почти ка­сается постамента. Андре Жан отличная, очень смелая гим­настка. То, что она повисает на трапеции на носках или на запрокинутой назад го­лове, а раскачав трапецию, висит на одной ноге на подколенке, — все это подчерки­вает опасность. В этой рискованности одно из своеобразий номера, чуждое нашему цир­ку. Ее обрывы подтверждают это. Номер исполнялся без всяких мер предосторожно­сти и к тому же над деревянным полом. Право, это мешает любоваться мастерством артистки. Все время невольно думаешь: каи бы она не разбилась. Вот типичный номер с игрой на нервах зрителя. Акробаты Аполло профессиональны. Но общий характер номера и стиль исполнения, полусвет, при котором они выступают, ско­рее соответствует искусству мюзик-холла, чем веселому, жизнерадостному и очень не­посредственному искусству цирка. Несколько слов о комедийных номерах; их три: акробаты на эластичном трампли­не — Виски Броз, клоуны Фрателлини и они же в номере «акробаты-каскадеры» под псевдонимом Краддок. Виски Броз отличаются высокой техни­кой работы, что особенно наглядно, если учесть небольшой размер батуда. Они по­казали несколько новых забавных прыжков (бесконечные падения на спину и подъемы, поворот и такие же падения). Но, пожалуй, привлекательнее всего их импровизационная манера работы, особенно комика. Кажется, что он сам бывает удивлен своими парадок­сальными прыжками. Теперь о Фрателлини и Краддок. В их номерах много хорошего — это, безусловно, талантливые артисты, у них выразительная мимика, они очень музыкальны, ритмичны, владеют средствами акробатики, хорошо играют на музыкальных инструментах. Есть в их номерах выдумка, удачные буффонадные трюки. Конечно, артистов следует по­благодарить за то, что они ведут свои диа­логи на русском языке. Очень приятно, что мы, наконец-то, увидели настоящего белого клоуна, не резонера, не «оралу», не чело­века больше всего заботящегося о самоде­монстрации, а настоящего комика-организа­тора всех проделок. Но многое в их номе­рах не удовлетворяет. Дело не просто в том, что пощечины раздаются излишне щедро; пощечины, если они оправданы, закономер­ны. Но здесь пощечины — главное средство вызвать смех. В этом случае они огрубляют и даже опошляют номер. Когда один чело­век бьет другого ногой и наконец сам па­дает в изнеможении, в то время как изби­ваемый ничего не чувствует, в этом заложен эксцентрический смысл, и это смешно. Но когда человек без всякого повода и смысловой необходимости бьет другого по морде — это и грубо и глупо и едва ли может служить поводом для коми­ческого эффекта. Кроме того, антре «Попурри», которое исполняют Фрател­лини, для нас безнадежно устарело, хотя бы потому, что мы все эти приемы — с малень­кой собачкой, вытаскиваемой на большом канате, с револьвером, подвешенным ниже спины, и другие — видели десятки раз. Мы привыкли к большей осмысленности клоу­над, и простой показ буффонных трюков без сюжета нам сейчас не кажется путем, по которому должны идти клоуны. Да, Фрателлини талантливые артисты, но то, что они делают, гораздо ниже их таланта. Таковы впечатления от программы фран­цузского цирка. А в общем мы очень благо­дарны нашим друзьям французским арти­стам за их приезд в СССР, многое нам у них понравилось, кое-чему мы научились. Ве­роятно, и для французских артистов цирка были не бесполезны выступления в нашей стране. Взаимные поездки артистов цирка раз­ных стран надо практиковать как можно чаще, они бесспорно будут способствовать развитию циркового искусства. Ю. ДМИТРИЕВ Журнал «Советский цирк» февраль.1959