. Несмотря на некоторое сходство варьете и цирка, каждый из этих очагов циркового искусства имеет свой особый ха­рактер. Варьете со своей сценой — это театр (правда, театр особого стиля, с особыми задачами). Кроме чисто цирковых номеров в нем широко обозрения, конферанс, художест­венное чтение, жанровые песни, арии из опер оперетт, балет, эстрадные танцы и т. д. Цирк — царство больших представлений с дрессированными жи­вотными. Здесь в центре внимания верховая езда, джигитовка, дрес­сированные хищники, экзотические животные, слоны, а также воз­душные номера. Эти представления непригодны для варьете по тех­ническим причинам. На подмостках больших варьете иногда уста­навливается большая клетка с хищниками и демонстрируется дрес­сировка лошадей, чтобы поразить публику необычным зрелищем. Но, как правило, здесь предпочитают работать с маленькими живот­ными — собаками, обезьянами. Манипуляторы и многие иллюзионисты, которым невыгодно, что­бы их наблюдали со всех сторон, предпочитают сцену варьете по этой причине, а также потому, что их реквизит на большом отдале­нии в цирке плохо различим. Номера художников-моменталистов имеют больший успех в варьете, так как в цирке половина зрителей, находящихся позади и по обе стороны мольберта, ничего не видит, Многие номера акробатов, жонглеров, эквилибристов одинаково пригодны и для варьете и для цирка, например, такие, как 2 Хортини, 5 Аркус, Марсо, Альбатросы, Валластоны, 2 Тонеллис, Эсперантос (все они знакомы жителям Москвы и некоторых других советских городов по гастролям немецких цирковых ансамблей). Важнейшим элементом варьете является танец. Счастливо то варьете, которое имеет собственный балетный ансамбль. «Фридрихштадт-Паласт» располагает одной из крупнейших балетных трупп (около пятидесяти танцовщиц и танцоров), художественное и тех­ническое мастерство которой не уступает балетным труппам некоторых оперных театров. Другим театрам-варьете, которым средства не позволяют иметь собственные балетные труппы, приходится прибе­гать к услугам странствующих коллективов. Иногда маленькие варьете приглашают всего лишь танцевальные дуэты. В качестве разновид­ности этого жанра в цирке можно назвать акробатический танец. Танец как жанр идеально подходит для цирка с его круглой ареной. Однако в цирках, где технически трудно оборудовать на манеже вполне пригодную танцевальную площадку, нельзя поставить танца, претендующего на художественную ценность.

. Даже отличные тан­цовщицы и танцоры рискуют (как это уже не раз бывало) показать­ся дилетантами, если в цирке нет твердой площадки и им приходит­ся работать на качающихся, неплотно сбитых досках или просто на опилках манежа. . ИСТОРИЯ ЗДАНИЯ ТЕАТРА Здание, в котором помещается «Фридрихштадт-Паласт», было выстроено в 1867 году мак рыночное помещение. Но уже через пол­года из его стен исчезли кочаны капусты, салат и окорока, и после перестройки в 1889 году здесь поселился «старый Ренц» со своими знаменитыми чистокровными рысаками и пестрым многообразием сенсационных аттракционов его цирка. Начиная с 1919 года здесь, в большом драматическом театре Макса Рейнгардта, звучал высокий пафос трагедий Софокла и Шек­спира. Здесь вызывали восторг народа и беспокойство властей «Тка­чи» Гергардта Гауптмана. Потом серьезная муза из этого дома высе­лилась и уступила место «легкой». Здесь ставились блестящие ревю Эрика Харела, гремели овации во славу Клер Вальдоф, Макса Ханзен, Марлен Дитрих. В черную пору гитлеровского господства здание театра было серьезно повреждено ночными бомбардировками. Его восстановили, и 17 августа 1945 года большое* варьете «Фридрихштадт-Паласт» раскрыло свои двери артистам всего мира и всем друзьям цирково­го искусства. . СМЕШАННАЯ ПРОГРАММА Последняя программа «Фридрихштадт-Паласта»— «Все для вас» была во многих отношениях очень интересна. Программа состояла из двух частей: первая часть — сборная, вторая — цирковые номера, объединенные единым замыслом. Составным элементом последней части была, кроме того, небольшая демонстрация новинок моды. Перед каждым номером первой части программы на сцене пока­зывалась тележка со щитом, на котором было изображение пред­стоящего выступления. комического амплуа и мужчина. , столько же составляет диаметр поворотного круга. Два малых круга и 10 специальных те­лежек позволяют быстро менять декорации. Множество передвиж­ных декораций, деталей оборудования сцены и реквизит хранятся в помещении, имеющем в высоту.

. в таких же костюмах, и первый, сзади. неожиданно оказывались вокальным квартетом, распевавшим на манер бродячих певцов веселые куплеты, посвященные следующему номеру. . СБОРНАЯ ПРОГРАММА В ПАЛАСТЕ Разумеется, зрителям предлагается в Паласте и обычная для варьете сборная программа, которую ведет конферансье. Он представляет артистов публике, а в одном или двух собственных номерах стремится остроумно занять ее. Хороший конферансье, беседуя в шутливом тоне с публикой (конечно, на злободневные темы), ловко подводит к очередному номеру, создавая для него наиболее благоприятное настроение. Очень удачным показалось мне объявление номера, сделанное с эстрады одним саксонским комиком. Он гово­рил сперва о мужчинах вообще, потом завел речь о мужчинах-красавцах и заинтриговал публику сообщением, что сейчас перед ними выступит поразительно красивый мужчина, который покорит все жен­ские сердца. Занавес раздвинулся, и на сцену, шаркая ногами, вышел комик — приземистый, с невероятно смешным выражением лица и в нелепом костюме. Первый взрыв смеха идеально подготовил успех выступления комика. Конечно, и для демонстрации сборной программы «Фридрихштадт-Паласт», располагающий балетом и богатым оборудованием сцены, имеет гораздо больше возможностей, чем маленькие варье­те. Где еще артисту цирка будет аккомпанировать оркестр из пяти­десяти человек? Один известный цирковой артист долгое время с восхищением вспоминал о своих выступлениях в Паласте: «Сцена изображала улицу (чёрт возьми, какой привлекательной может быть иногда улица!). Среди очаровательнейших танцовщиц балета, кото­рые на этот раз показали себя отличными велосипедистками, я про­ехал несколько почетных кругов по просторной сцене Паласта. А затем вдруг мои спутницы внезапно исчезли, и сцена была предостав­лена мне и моему номеру». . РЕВЮ (ОБОЗРЕНИЯ) Действие обозрения «Счастье нужно иметь» происходит в Венгрии. Оно начинается веселой свадьбой. Лайош, владелец крупной свиноводческой фирмы, выдал свою дочь Этельку за Фредди. Перед отъездом молодых в город, где они собираются постоянно жить, па­лаша Лайош приготовил им сюрприз: свиньи, любимцы Этельки, приходят прощаться и показывают все, что они умеют.

. Так в ткань действия было вплетено интересное выступление дрессировщика Хоппе. В ревю «Добрый вечер, Париж!» были включены номера худож­ников-моменталистов. В сюжет ревю «50 женщин вокруг Казановы» составным элементом входит игра сестер Керри, виртуозов-маримбофонисток. Обозрения не являются чем-то новым на эстраде. Этим жанром особенно славится Франция. Но если там решающую роль играют внешний блеск, великолепие постановки, а содержание, если о нем вообще может идти речь, имеет второстепенное значение, то в Бер­линском Паласте пытаются придать обозрениям актуальность, политическую направленность. Так, в одном из наиболее удавшихся обозрений «Фридрихштадт-Паласта» — «Дети, как время мчится — 100 лет варьете!» с помощью диапозитивов рисуется разрушительное действие войны. На протя­жении всего обозрения даты сопровождают отдельные картины. На­чиная с 1939 года цифры, которые вначале были красивы и гладки, все более крошатся, пока они в 1945 году не распадаются на не свя­занные друг с другом куски. Одновременно с этим на диапозитивах производится разрушение «Фридрихштадт-Паласта» и Бранденбургских ворот. Великолепная находка! Всеобъемлющему разрушению, которому подвергалась Германия, дано символическое вопло­щение. Обозрение «Дети, как время мчится!» кончается оптимистически — 1960-м годом в Новой Германии. Действие началось в 1860 го­ду. Сюжет обозрения ведет от юной пары артистов к их сыновьям, двум конферансье, а затем их внукам — Пеппи и Хайнцу, тоже конферансье. Пеппи и Хайнц (их играют комик Пеппи Цаль и конфе­рансье Хайнц Кверман) выходят на сцену с разных сторон. Хаинц страшно хромает. «Пеппи. Дружище, что это с тобой стряслось? Хайнц. 1960-й год начинается для меня хорошо — я чуть было вывалился из вагона поезда. Пеппи. Ради бога! Что ты натворил? Хайнц. Я ехал вчера из Дюссельдорфа в Берлин и по привычке хотел сойти в Мариенборне для контроля... Пеппи. Скажи-ка, братец, на каком ты свете? Контроль в Мариенборне! Что же, ради тебя снова ввести зональные границы?! Хайнц. Старая привычка! Поезд даже не остановился. Но я уже открыл дверь... Пеппи. Ну и бед ты мог натворить! Хайнц. Дверь прихлопнулась и здорово стукнула меня по ноге. Пеппи. Могло еще хуже кончиться! айнц. Я рад, что я снова в нашем «Фридрихштадт-Паласте» и что мы можем опять вместе работать!» Оба конферансье объявляют «Вечно юный вальс», который ис­полняет весь состав балета на фоне роскошных декораций. Потом следует ликующий финал. В обозрении «Золотая Прага» очень актуален номер на велоси­педе, который естественно вводится в действие. Зритель становится свидетелем большого торжества в Пражском парке имени Фучика в честь велогонки мира по маршруту Прага — Берлин — Варшава. Празднично убранная местность, разноцветные флаги и ленты разве­ваются на ветру. На возвышении стоят три группы фанфаристов, оде­тых в символические цвета ГДР, Польши и Чехословакии. Под звуки фанфар через зрительный зал в торжественном марше проходят спортсмены с разноцветными шелковыми знаменами. Они поднима­ются на эстраду и демонстрируют танцевальную гимнастику и упраж­нения с эластичными палочками, которые в финале номера превращаются в разноцветные ленты. Затем после нескольких музыкальных и акробатических номеров под звуки фанфар проходят представите­ли национальных спортивных команд, принимавших участие в вело­гонке мира этого года. На них спортивные костюмы гонщиков от­дельных команд. Их марш является вступлением к выходу велофигуристов-акробатов. . СЮЖЕТНЫЕ ОБОЗРЕНИЯ На сцене «Фридрихштадт-Паласта» в последние годы были пока­заны среди прочих следующие обозрения: «Однажды на Рейне», «Дети, как время мчится!», «Счастье надо иметь», «Триумф одной ме­лодии», «50 женщин вокруг Казановы», «Добрый вечер, Париж!», «Ложь с первого взгляда», «Случай в варьете». Чтобы дать представление о сюжетных обозрениях, я приведу со­держание двух из них. «Случай в варьете» — детективное обозрение. Действие происхо­дит в одном из лондонских варьете. Пышнотелой певице Молли уда­лось подслушать и записать на пленку разговор ее «врага» артиста Алекса с фокусником Марианом. Алекс, часто жаловавшийся дирек­тору, что не может выносить ее вокальных упражнений, находился в соседней артистической уборной, и певице было слышно все от слова до слова. Это был ужасный разговор! Алекс рассказал Мариану, что он наконец прикончил Элен, потому что не нашел другого выхода, а труп ее уложил в чемодан. Подслушивающая певица виз­жит от ужаса. Алекс, полагая, что она опять принимается за свои упражнения, замечает шутя, что ее тоже следовало бы убить. Певи­ца докладывает директору о своем страшном открытии. Из Скот­ланд-Ярда являются два комичных сыщика в нелепых клетчатых кос­тюмах. В целях раскрытия преступления они совершают всевозмож­ные глупости и попадают в забавнейшие положения. В заключение, когда Алекса арестовывают, выясняется после всевозможных недо­разумений и суматохи, что он действительно прикончил Элен, но только на бумаге, в своем новом детективном романе. В этом обозрении хорошо удалось подать отдельные цирковые номера и использовать артистов цирка в качестве участников фа­бульного представления. Первая картина обозрения «Ложь с первого взгляда» изображает просторный зал замка, который принадлежал прежде барону Мюнхаузену (широко известный герой немецкой литературы, прославив­шийся своими неистощимыми выдумками и фантастическими при­ключениями). Теперь замок служит домом отдыха. Среди отдыхаю­щих находятся два друга — Хайнц Кверман и Пеппи Цаль. Случайно они узнают, что раз в году Мюнхаузен появляется в замке и что се­годня как раз такой день. Из стоящего в зале портрета Мюнхаузена в натуральный рост в самом деле появляется знаменитый барон и вступает с двумя прия­телями в разговор. Мюнхаузен уверяет, что никто на свете не умеет лучше него соврать. Принимается решение провести этот день втроем и померяться при случае силами. Мюнхаузен вызывает своего пегаса с атомным двигателем, ле­тающего со сверхзвуковой скоростью. С его помощью все трое побывали в Шотландии, джунглях, Монте-Карло, в Азии, Техасе, Нью-Йорке и, наконец, после кругосветного путешествия приземлились в «Фридрихштадт-Паласте». В каждой отдельной картине даются со­ответствующие цирковые номера. Друзья пытаются состязаться с бароном в искусстве лжи, но тщет­но. Наконец в Нью-Йорке им удается сочинить сверхфантастическую небылицу и переврать самого Мюнхаузена. Хайнц хитростью побу­дил диктора Нью-Йоркской радиостанции разрешить ему прочитать последние известия и во время передачи сообщает: «Леди и джентльмены, по сведениям, полученным нами только что из Бонна, федеральное правительство еще раз попросило Вашингтон согласить­ся с отводом всех оккупационных.сил». Прославленный враль Мюн­хаузен признает себя побежденным. Оправившись от удара, он дает себя уговорить отправиться вместе с друзьями на чудо-коне в бер­линский «Фридрихштадт-Паласт», где принимает участие в финале представления. Обозрения такого рода часто ставятся в «Фридрихштадт-Паласте» и хорошо принимаются публикой. Замыслы большинства обо­зрений и режиссура принадлежат директору Паласта Готфриду Гер­ману, любимым детищем которого они являются. Из рассказанного видно, что наше варьете считает своей зада­чей не только приятно развлечь публику, но и заставить ее приза­думаться, поразмыслить над актуальными вопросами современности. Это самое смелое начинание для варьете, и, конечно, при этом случается и так, что попытки придать нужную политическую направ­ленность слову и действию обозрения не вполне достигают цели. Но так уже бывает в жизни (и в искусстве): кто идет новыми путями, должен считаться с тем, что он может порой и сбиться с дороги. За 14 лет своего существования берлинский «Фридрихштадт-Паласт» стал притягательной силой для любителей и знатоков цирка и эстрады не только - в ГДР, но и далеко за ее пределами. Любой артист, если он хоть однажды стоял на огромной сцене пользую­щегося мировой известностью берлинского варьете, считает это при­знанием незаурядности своего дарования. И когда он показывает фотографии, рассказывающие о его работе на сцене, он предпочи­тает те, которые имеют эмблему «Фридрихштадт-Паласта»: они слу­жат подтверждением того, что его номер является высоким дости­жением — в противном случае он никогда не был бы ангажирован в Паласте. Фото с эмблемой «Фридрихштадт-Паласт» прилагает он отныне к письмам с предложением услуг в адрес варьете и цирков всего мира. Для многих неизвестных прежде одаренных артистов «Фридрих­штадт-Паласт» стал трамплином в большой мир искусства. Здесь их впервые увидели и ангажировали директора большого международ­ного варьете. Здесь, следовательно, начинался их путь к успеху. ЛОПАТТА,