Был такой концерт Как-то раз профком ТЦИ направил Сергея Курепова и его нового партнера Ивана Байду для участия в очень ответственном большом шефском концерте в клубе на Пушечной улице, где сейчас находится Центральный дом работников искусства. Было это зимой 1932 года. Этот концерт, благодаря некоторым обстоятельствам, остался в их памяти на всю жизнь. Они приехали на Пушечную. С чемоданами в руках поднялись по чугунной узорной лестнице. На контроле их остановили две контролерши. - Вы куда, молодые люди? - Нам надо за кулисы. Контролерши внимательно осмотрели их, пошептались между собой и сказали, чтобы они немножко обождали. Затем одна из них ушла, а другая попросила их отойти в сторону. Пока они стояли в стороне, подходили еще люда с чемоданами, произносили магические слова Мы за кулисы и бесприпятственно проходили. Но вот, вернулась вторая контролерша в сопровождении администратора. Он попросил Курепова и Байду назвать свои фамилии, взглянул в список, который держал в руках, посмотрел на них оценивающим взглядом и спросил: - Вы от какой организации? - Мы из техникума Циркового искусства. - А, студенты! Пожалуйста, проходите, мы ждем вас. Они пошли за администратором, и Байда краем глаза увидел, как администратор, заметив мокрые следы, которые оставляли на паркете его растоптанные валенки, улыбнулся и покачал головой. Когда они пришли в комнату за кулисы, все участники концерта были уже в сборе. Это были артисты музыкальных театров и Московской филармонии. Все места за маленькими гримировочными столиками были заняты. Сергей и Байда сняли верхнюю одежду. У Байды был старый потертый тулуп, на котором кое-где сквозь дыры, как заячьи хвостики, торчали клочки серой шерсти. Малахай был такой же старый, под стать тулупу.

. Сергей снял с себя потрепанное пальтишко. Оно было ему велико и приходилось, для сохранения тепла, туго подпоясываться солдатским ремнем. Ребята взяли два стула, поставили их в уголок, сели на них и стали присматриваться к артистам. Появление вновь прибывших, судя по поведению участников концерта, смутило их. Они искоса посматривали на Сергея и Байду, о чем-то тихо переговаривались и пожимали плечами... Курепов сказал партнеру: Ваня, не дрейфь. Нас встречают по одежке . Особенное неудовольствие выражала маленькая женщина - пианистка. Она даже прекратила аккомпанировать певцу, встала на цыпочки, достала с пианино свою чернобурку, подошла к какой-то артистке и сунула чернобурку в ее чемодан. В этот момент в комнату вошел администратор. Пианистка, взглянув в сторону ребят, и увидев, что они смотрят на нее и улыбаются, бросилась к администратору, споткнулась, чуть не упала и, указывая на них, закричала: Кто эти люди? Если они здесь останутся, я не выйду на сцену! Ее отказ ставил под угрозу весь концерт. Администратор, желая успокоить пианистку и сгладить неловкость всей этой обстановки, громко сказал: Разрешите представить вам будущих артистов, студентов техникума циркового искусства. Они любезно согласились принять участие вместе с нами в сегодняшнем концерте . Подозрительность и повышенный интерес к нашим героям сразу пропали. Каждый стал заниматься своим делом. Но чувство неловкости не исчезало. Чтобы несколько снять напряжение, ребята быстро переоделись и ушли за кулисы. Они разминались, смотрели выступления артистов, да так и остались там до самого выхода на сцену. Их номер шел в конце программы.

. В концерте принимали участие большие мастера, но программа была несколько однообразной. Певцы, чтецы и танцоры сменяли друг друга в течение всего вечера. Работа у Сергея и Байды была построена на эксцентрической акробатике и пародировании танцев. Одной из центральных пародий был Умирающий лебедь . Исполнялось все это в образах Пата и Паташона. Появление на сцене двух комических персонажей после такой академической программы, вызвало в зале веселое оживление. Пат - Байда, длинный, худой, в полосатых укороченных, обтягивающих ноги штанах, в кургузом пиджачке с короткими рукавами, подпоясанном простой конопляной веревкой. У него был утиный нос и унылые усы. На голове - темный лохматый парик и черный котелок. Паташон был в таком же куцом, обуженном костюме, как и Пат, только толстенький, кругленький, с коротко остриженной головой. В противоположность Пату - веселый, улыбчивый. Появлялись они на сцене как два неразлучных друга: впереди шел Пат, ведя за собой за руку Паташона. Их номер начинался с эксцентрического танца, где пародировались модные тогда на эстраде ритмические танцы. Юмор пародии заключался в том, что, танцуя, они нарушали синхронность движений. Это приводило к столкновениям, акробатическим каскадам, нечаянным апачам (оплеухам). В общем, это была ссора между партнерами, показанная средствами танца. В этой серьезной программе не было даже конферансье. Номера сухо объявлялись администратором. А публике, безусловно, хотелось посмеяться.

. После ритмического танца шел сольный танец Пата. Сергей убежал за кулисы переодеться для следующей пародии. Там он увидел, что все артисты, закончившие свои выступления, находились за кулисами в ожидании общего выхода на сцену, где устроители вечера хотели выразить им благодарность за участие в шефском концерте. По мере нарастания в зрительном зале смеха, артисты, стоявшие за кулисами, стали внимательнее присматриваться к тому, что происходит на сцене. А на сцене в это время происходило черт знает что . Несуразный, длинный Пат самозабвенно исполнял свое соло. Это был набор невероятно смешных акробатических корочек , перемежающихся с подлинно танцевальными трюками. Батманы Байда бросал такие высокие, что казалось, будто он вскидывает не ноги, а руки. А руками он вращал как мельничными крыльями. Он обхватывал себя, и руки на его спине соединялись так, что, казалось, его обнимает кто-то другой... И тут же он вдруг становился наполовину меньше ростом – складывался клишником пополам, обнимал себя за ноги и голова его появлялась внизу - с обратной стороны, почти на уровне ботинок. А таком невероятном положении, сделав несколько пируэтов, он подал плашмя на пол, и тут же, приняв положение лягушки скакал на руках по сцене. Затем он вставал в полный рост и стоял не двигаясь. Но танец не прекращался. Танцевали отдельные детали его тела: глаза, губы, усы, брови, большие пальцы рук. Затем он забрасывал правую ногу за спину и вращался пируэтами на левой ноге. Переводя ногу из-за спины вперед, он прижимал ее к груди и играл на ней, как на балалайке, продолжая танцевать на одной ноге. Финал танца - высокий молниеносный двойной тур с приходом на шпагат . Все это исполнялось под Барыню в бешеном темпе и с большим юмором. Артисты, видевшие из-за кулис танец Пата, хохотали невероятно. А, судя по звукам, доносившимся из зала, Байда, как говорят артисты, прошел на ура , на гром . Уже тогда в Иване Байде угадывался будущий мастер эксцентриады. В 1946 году он стал лауреатом Всесоюзного конкурса артистов эстрады. ... Байда стоит, кланяется, восстанавливает дыхание. Зал успокаивается. Звучит мелодия Сен-Санса. Из правой кулисы появляется Паташон. Поверх его костюма надета балетная пачка. На голове - эспри. Это - просто торчащее вверх белое куриное перо, привязанное к голове ленточкой. Успех Па-де-де , Пата и Паташона был огромен. Этому успеху, наверное, содействовало то, что перед их номером, под ту же мелодию, балерина из Большого театра, исполняла танец Лебедя . Закончилось выступление. Закончился концерт. Все участники программы вышли на сцену, выслушали слова благодарности, поклонились. Артистам преподнесли цветы, администратору вручили грамоту. Занавес закрылся. Сергей и Байда стояли на сцене, окруженные дружелюбно улыбавшимися артистами. Администратор, обращаясь к ребятам, сказал: - Примите благодарность от всех, кто участвовал в концерте. Вы доставили и нам и зрителям большое удовольствие. Если вы захотите послушать оперу - милости прошу на любой спектакль. Я - главный администратор филиала Большого театра.